Берег Волги за Борисоглебской церковью занимает Центральный стадион и заросший мелким кустарником пустырь. Несмотря на новостройки территория остается глуховатой и мало задействованной в современном городе. Стадион вообще приживается в этом месте с огромным трудом. В начале 1980-х, когда этот район был реконструирован, казалось, что несколькими крупными объектами вроде крытого ледового дворца и стадиона можно достигнуть того, что жизнь на этой непонятно с чего взявшейся окраине забурлит, и люди сюда потянутся. Ничего подобного. Кроме соревнований по мотокроссу в конце 1980-начале 1990-х да еще несколькими показательными акциями (вроде фристайла в 2010) стадион ничем не отметился и выглядит большую часть времени пустырем (фото Юрия Сурина). Соревнования меньшего масштаба и заливка катка зимой также показали, что толпы горожан не очень-то сюда собираются. Пальму первенства по популярности устойчиво держит «Химик». 

«Центральный» находится на месте (только частично он его занимает) обширного заливного луга. В XVII веке он назывался «выгон животинный», в таком качестве его знают планы города XVIII века. Еще лет десять-пятнадцать назад местные бабушки пасли своих коз (коров-то уже давно нет в Затьмачье) на этом выгоне. И нынче он не успел зарасти после последней отправленной под нож животины. Домашний скот, в принципе, еще можно держать в слободах, но пасти его, увы, уже негде.

Застройки тут не было очень давно. Но в Средние века она была, и отмечен храм Косьмы и Дамиана. Большая улица перед стеной острога (точно он пока не локализуется на местности) расходилась сетью переулков, опять-таки в сторону разных церквей – Климента, Михаила Архангела и других. А самым большим храмом был в 1626 году шатровый храм Воскресения Христова. Четыре церкви – Воскресения, Михаила Архангела, Троицы, Тихона Амафунтского в XVII-XVIII века имели дополнение «что в Кожевках». Шатровый храм имел (как и нынешняя церковь Иоанна Предтечи) очень большое значение в панораме - он визуально отмечал "угол" Затьмацкого посада. В тот период он мог выглядеть так (точнее реконструкции не сделать - ни одного тверского шатрового храма не дошло до наших дней):

Слободы кожевников всегда устраивались в таких дальних углах посадов средневековых русских городов – скорее всего из-за запахов варившихся в чанах кож. Так в дальнем углу посада за Неревским концом Софийской стороны Великого Новгорода встречаем слободу Кожевники с храмом Петра и Павла 1406 года – одним из самых красивых храмов Новгорода. И в Москве Кожевническая улица – на юго-востоке средневекового города, за Москвой-рекой. Но эти слободы везде были далеко не бедные. Слободы кожевников выживали при любых разорениях и восстанавливались обязательно в первую очередь – вместе со слободами гончаров и кузнецов. Строго говоря, в Твери это были даже не слободы, раз они входили в общую площадь посада, это были, скорее, кварталы, лишь сильно обособленные от остальных.

Из всех этих церквей только одна – Михаила Архангела – напоминает о себе приделом в церкви Иоанна Предтечи. Два деревянных храма – Тихона и Архангела Михаила стояли тут до последнего – до 1780-х годов (Смуту они как-то пережили). Впрочем, пожар 1785 года, уничтоживший их, когда каменный храм был едва заложен (годом раньше) «избавил» новый храм от всякой старины – ее тут уже до революции совершенно не было. Новый храм Иоанна Предтечи стоит вместо них, но не на их месте, а на старом церковище, как можно подумать, Троицкого храма. Воскресенский храм сгорел еще в конце XVII века, он был ближе к Волге. Впрочем, можно допустить, что обширное старое кладбище вокруг нынешней каменной церкви обнимает все пустые церковные места средневековых церквей и некоторую часть самой слободы.

Церковь Иоанна Предтечи (интересно, почему так – не в честь ли одного из крупнейших в Твери, но исчезнувшего в Смуту храма близ устья Тьмаки?) как здание интерес представляет довольно умеренный. Это единственный уцелевший в Твери кладбищенский храм (из шести имевшихся!). Кладбище как исторический некрополь утрачено полностью – старых памятников нет. Но есть новые. С момента открытия храма в конце 1990-х сюда стали хоронить умерших священно- и церковнослужителей со всей епархии, если при тех храмах, где они служили, это почему-либо сделать было невозможно. Тверских-то хоронят, в основном, здесь. Место поддерживается в образцовом порядке, летом тут много цветов.

Предтеченская церковь – одна из последних по времени каменных церквей в Твери, из числа строившихся на местах старых деревянных церквей. Облик ее традиционен, а отделка как-то излишне суховата. Скорее всего, она построена артелью, выстроившей в те же годы церкви Благовещения в Волынях за Волгой и Сергия Радонежского за Тверцой, а заодно и несколько каменных домов, в основном в Затверецкой части. Достраивали ее долго, освятили в 1808 году. Закрыли тоже поздно – не ранее 1938 года, и особенно сильных перестроек в советское время храм не испытывал, несмотря на то, что располагался в нем инкубатор. Небольшие остатки поздней росписи видны в интерьере, хотя большая часть живописи забелена. Вообще, интерьер удивляет камерностью и некоторой даже теснотой, хотя храм немаленький. Колокольня частично родная, частично достроена при реставрации конца 1970-х гг. Среди приятных новостей последних месяцев - открыта и отреставрирована еще одна роспись над входом (всего, получается, известны на всю церковь два ее фрагмента). Заодно и ссылка на сайт храма:

За церковью Иоанна Предтечи обширный заросший сквер – это бывшее кладбище, точнее, его часть, потому что дорога вокруг церкви тоже идет по могилам. То, куда эта советская дорожка идет, по идее, уже слободы, но, если сравнивать старые планы с нынешним положением – это еще почти средневековый город. Сейчас граница деревянных кварталов проходит тут по улице 2-я Пухальского и улице Карла Маркса (2-я Головинский вал), которая фактически к валу отношения не имеет, а идет по местности, имеющей романтическое название Птюшкино Болото. По нынешнему времени, когда рекам не позволяется выходить из берегов, название Птюшкино Болото стало выходить из употребления, а ведь это целый большой район от Тьмаки напротив Христорождественского монастыря до упомянутой улицы Карла Маркса на востоке и бульвара Ногина – на западе.

Район был и до революции в числе самых непрестижных. Небогатая застройка конца XIX – начала XX веков, сохранившаяся по улицам 1-я Головинский вал и в начале улицы Карла Маркса – это остатки кварталов, лет пятьдесят-семьдесят теснимых промышленными предприятиями. Первые из них появились по Краснофлотской набережной и Предтеченскому (теперь Беляковскому) переулку еще на рубеже XIX-XX веков. Земля здесь стоила дешево. Наводнения затопляли эту низину каждый год, а в особо «удачные» сезоны, когда лед закупоривал сток воды ниже Твери (такие половодья случались раз в десять лет) воды Тьмаки и Волги сливались. Узкую более высокую территорию ближе к Волге – там, где теперь улица 2-я Пухальского и 8-я-9-я улицы Красной Слободы – мы можем предположительно идентифицировать с описанной в писцовых книгах слободкой Воздвиженского монастыря и местом самой этой довольно древней обители, просуществовавшей не менее ста пятидесяти лет. Монастырь стоял на выезде из города, там, где начиналась стратегическая для Твери дорога на запад – в Литву.

К сожалению, отсутствие раскопок лишает нас пока возможности точно сказать, где все это находилось, зато мы ничем не ограничены в фантазиях относительно того, где проходило единственное большое сражение на тверском остроге, известное нам из исторических источников. Поскольку и Воздвиженский монастырь и его окрестности были выжжены до основания, и более двухсот лет затем никакого жилья здесь не было, у нас довольно много оснований полагать, что как раз тут рати Михаила Скопина-Шуйского и Якоба Делагарди пытались ворваться в город. За эту версию говорит факт переправы русско-шведской через Волгу в районе Мигалова, где был летний брод – река была в сухие годы по колено. После этого логичным было действовать, имея прикрытый Волгой левый фланг, вдоль главной дороги на Тверь. Сражение произошло 11-13 июля 1609 года.

Освободители, построившись в боевые порядки, пошли на штурм городских укреплений, но поляки были уже наготове. Все сооружения и монастыри за кремлем (и Воздвиженский, и Никитский) были заранее сожжены, со стен острога раздались выстрелы. Впрочем, жидкие – лил проливной дождь, фитили гасли. Зато дождь не помешал вылазке польских гусар, едва не приведшей к катастрофе – только выучка профессиональных воинов-иностранцев позволила русскому воинству устоять. Бой длился целый день, ни одна из сторон не одержала решительной победы, но поляки вынуждены были перейти к обороне. Когда дождь перестал, Скопин возобновил натиск. Поляки не устояли и с ожесточенным аръегардным боем отошли в кремль. Там они сидели, пока не выгородили себе условий ухода в обмен на крепость. Скопин-Шуйский в тот момент был уже под Городней, и в очень затруднительных условиях (большая часть наемной рати взбунтовалась, не получая выплат и в замешательстве от столь жестоких сражений). Вариантов осаждать в Твери поляков до решительной победы у него не было. Решающие сражения произошли немного позже - под Калязином и Александровой слободой.

Возвращаясь в Затьмачье, подчеркнем: вероятнее всего, описанное побоище где-то тут и происходило – в районе улиц Пухальского и Головинского вала. Сражение, несмотря на неопределенный исход, стало одним из самых кровопролитных в той гражданской войне. Потом Тверь осаждали еще польские отряды в 1618 году, но к тому времени город запустел совсем, от укреплений посада уже мало что оставалось. Можно сказать, что с 1610 года Затьмацкий посад как укрепленное целостное образование прекратил свое существование, превратившись в обширное пространство с редкой и бедной застройкой.

© Павел Иванов

Продолжение следует...