31 октября в помещении пресс-центра “Тверских ведомостей” прошло очередное заседание Экспертного клуба. В этот раз тема заседания была посвящена сохранению историко-культурного наследия Твери. Приглашенный на заседание начальник Главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области Владислав Климченко придти не смог. А жаль. Видеть его хотели очень многие. Те вопросы, на которые отвечала представитель управления – начальник отдела государственного учёта и историко-культурной экспертизы Оксана Белякова все-таки остаются ответами человека подчиненного. А значит всегда можно прикрыться тем, что «начальник запретил». В любом случае, в канве консультационной беседы, было несколько принципиальных моментов, которые заслуживают внимания.

Первый из них, касающийся зон охраны Твери в контексте разработки нового генерального плана города.

С генеральным планом вообще не все просто. Долгие годы, разные проекты, в общем итоге зарубленные, и сроки, которые поджимают и торопят город принять свой главный документ развития до конца текущего года. Сегодняшний вариант, разработанный компанией «Домус» во главе с Андреем Барковским, судя по всему, будет утвержден, т.к. времени больше нет. Однако когда оказалось, что в проекте нового генплана  Твери, носящего статус исторического поселения, не предусмотрены охранные зоны, общественность забила тревогу. По этому поводу в экстренном порядке был созван Совет ВООПИКа, на котором Андрей Барковский заявил, что охранные зону будут разработаны и приняты уже после утверждения генплана, с привязкой к этому генплану. И это не противоречит закону. Исходя из этого есть два варианта развития событий. Первый: город на неопределенное время остается без охранных зон (к чему это может привезти, даже подумать страшно). Второе: к новому генеральному плану можно сделать привязку проекта охранных зон, действующих ныне. Пусть они были разработаны почти двадцать лет назад, но они хотя бы позволят до принятия новых охранных зон, уберечь и обезопасить историческое наследие Твери. И Барковский пообещал пойти именно по второму сценарию. Обратим внимание – пообещал. Интересно, что забила тревогу именно общественность, а вот, что по этому поводу заявила Оксана Белякова на заседании экспертного клуба:

– Я регулярно хожу на все общественные слушания по генплану, я тоже задавала вопрос, каким образом можно их проводить, если генплан не доработан в значительной своей части. Они сказали то, что я потом повторю не один раз: «мы все люди подневольные и действуем из каких-то законодательных актов и утвержденных Правительственных планов-графиков». Каждый раз я хожу туда, чтобы услышать: «разрабатываются зоны охраны, мы обязательно включим, они будут учтены. Но пока у нас есть вот такая концепция, и давайте мы на нее посмотрим». Зоны охраны туда лягут. Они лягут обязательно, но единственное, что я могу сказать: они лягут не в этом году. В этом году вряд ли зоны охраны будут готовы, и генплан, несмотря на все положенные нормативы, мне кажется, не имеет шансов быть утвержденным. До момента утверждения охранных зон, действуют старые. По закону пока не внесены новые охранные зоны, мы, Главное управление по охране памятников, не вправе отказаться от старых. Через нас в любом случае проходит согласование всех строительств. Мы действуем в рамках существующих охранных зон. Нас за это все строители будут бить, а мы будем работать, как работали.

Все логично, но может ли возникнуть ситуация, что город вообще может остаться без охранных зон?

– Не могу вам дать сто процентов. Вы сами понимаете, мы живем в государстве правовом, – ответила Белякова и этой фразой разом перечеркнула все сказанное ею же до этого.

И когда Главное управление не уверено в защите города регламентами охранных зон, тогда уже повод бить тревогу во все колокола.

Нельзя было не коснуться самого болезненного вопроса, касающегося государственных историко-культурных экспертиз.

В этой теме, пожалуй, было главное лукавство представителя исполнительной власти, но вначале просто прекрасная зарисовка:

– Понятно, что, говоря об экспертизах, мы учитываем фактор, что эксперт уже на стороне заказчика, – справедливо отметил Алексей Железнов, руководитель Тверского отделения Международной туристской академии.

На что Белякова ответила фразой, лучше которой картину с экспертами и экспертизами ничто не нарисует:

– Ну почему же, есть порядочные люди, которые отказываются и говорят: нет, это памятник, мы не будем писать, чтобы его исключать. Но он же не один эксперт, их много и в Москве и в Питере и в Израиле. В конечном итоге получается «необходимое» заключение экспертизы. Мы его можем, конечно, оспорить, но нам для этого нужно деньги (для проведения  своей экспертизы), веские основания, чтобы нас не потащили в суд.

При этом сама Белякова открыто заявила, что закон не регламентирует оплату труда экспертам, и что эксперт может сделать экспертизу бесплатно.

И это не фантастика. У нас действительно есть эксперты, по логике Беляковой: «порядочные», которые готовы сделать «положительную» экспертизу безвозмездно, лишь бы защитить памятник от сноса. И едва ли эти эксперты в Главном управлении неизвестны. Другое дело, что, видимо, самому Главному управлению не нужны положительные экспертизы. Это легко подтверждается. В 2010 году, когда начался громкий скандал относительно сгоревшей в пос. Спирово деревянной церкви, построенной в 1878 г. по проекту А. Каминского, аттестованные эксперты дали положительное заключение о том, что даже в таком состоянии, церковь подлежит постановке на охрану. Экспертиза была направлена в Главное управление, где, 21 июля 2011 г. рассмотрев ее, вынесли заключение церковь на охрану не ставить. Но при этом госпожа Белякова утверждает, что: «У нас по церкви в Спирове есть только отрицательная экспертиза. Положительной нет».

– Я видела эту церковь, там осталось полторы стены, – сказала Белякова.

– Неправда, – прозвучало одновременно с разных концов стола.

– Я видела фотографии. Полторы стены. Давайте абстрагируемся, будем считать, что ее осталось много. Ее поставили на охрану, что дальше.

– Не важно…

– Нет, это важно. Мы сразу несем за нее ответственность…

Стало понятно, Оксана Дмитриевна уходит от ответа, при этом в дальнейшей беседе она прямо говорила, что после того, как в Главное управление приходит положительная экспертиза, оно теоретически сразу готовит приказ о постановке объекта на охрану.

А по общественным инициативам поставить тот или иной объект на охрану, она так прямо и сказала: «Не обращается никто. У меня практики нет». Видимо, гигантские усилия спировской общественности поставить храм на охрану либо всем приснились, либо Оксана Дмитриевна, являясь начальником профильного отдела, работающего с учетом объектов и экспертизами, просто обо всем этом не знает.

Прозвучал резонный вопрос, как побудить Главное управление провести встречную экспертизу. Дать денег?

– Нам действительно надо дать денег, для этого нам их надо просто попросить при закладке бюджета нашей организации. Но я должна сказать при этом сколько в год я должна опротестовать экспертиз и объяснить почему это произойдет. А я этого сделать не могу, потому что не знаю.

А вообще, для «объективности» всей этой ситуации с экспертизами Белякова нарисовала еще одну картинку. По-поводу не менее скандального сноса Дома Зенцовых на улице Учительской в Твери.

– Жильцы этого дома писали обращения шесть раз: нам, губернатору, президенту, что на них балки падают, у них стены гниют, дети болеют, вы куда смотрите? И вы знаете, после этого оспаривать экспертизу становится как-то страшно. Сейчас на кого-то балка упадет, а мы сказали, нет, это памятник. Мы таковая организация, что  по результатам заключения ставим печать. Это достаточно субъективный момент, который бюрократы, сидящие на местах, не имеют возможности оспаривать.

Иными словами, граждане, которым по тем или иным причинам не хочется жить в доме-памятнике, в каком бы состоянии он не находился, могут написать письмо в сослагательном наклонении и возможном падении балки, и Главное управление не найдет в себе моральных сил оспорить заключение эксперта о снятии с этого дома статуса памятника. Интересно.

Еще интереснее с самими экспертами. На вопрос, где обычным гражданам их найти, Белякова ответила:

– Они приходят к нам, я им даю ссылку на сайт Министерства культуры, там есть список экспертов с телефонами и адресами.

– Оттуда их тоже убрали, – заявил Алексей Железнов.

– Тогда не знаю.

– То есть, если люди хотят провести экспертизу им нужно придти к вам?

– Нет. Мы даже советы давать не можем.

Занятная получается картина. Данные об экспертах защищены законом о персональных данных, Белякова заявляет, что заказать и опротестовать экспертизу может любой гражданин, но взять сведения об экспертах и экспертизах ему негде. При этом чиновник утверждает, что Главное управление прекрасно знает экспертов и на вопрос, сколько их у нас в области, аттестованных специалистов, отвечает:

– Ну… не более пяти.

– Можно сказать, что они абсолютно независимы в том числе и от вашего Главного управления по охране памятников? Только честно.

– Я не могу честно.

Замкнутый круг. Ситуация, из которой просто нет выхода. Все частности вырастают из общих проблем с законодательством. Оно в области охраны культурного наследия не урегулировано. Закон о памятниках (№73-ФЗ) настолько несовершенен, что уже неоднократно предпринимались попытки внести в него поправки и изменения. Правда, почему-то все это глохло. Причем, понимая всю неповоротливость закона Главное управление по охране объектов культурного наследия Тверской области инициативами по его изменению похвастаться не может.

– А можно изменить что-то законодательно? Какой механизм? – спросили Белякову.

– Нет его на сегодняшний день. Я его не знаю.

– Выступало ли Главное управление с законодательными инициативами, чтобы хоть как-то изменить ситуацию к лучшему?

– Честно, по экспертам не обращались, т.к. сегодня это настолько свежий проект… Мы обращались по инициативе формирования единого государственного реестра. Я в министерство и шлю и шлю памятники, но их туда никто не включает для упрощения системы регистрации. Вроде все согласились, но ничего не произошло.

– Вы будете продолжать эту работу?

– Обязательно. Меня Законодательное Собрание Тверской области каждые полгода спрашивает, куда уходят миллионы, которые прописаны в бюджете для включения объектов реестр…

– И куда они уходят?

– Я формирую пакеты документов и шлю. И ничего не могу доказать, мне ни одного ответа… И еще инициатива. Наш шеф говорит, что вот-вот внедрим рубль за аренду.

Было еще предложение внести законодательную инициативу, чтобы за счет государства расселять граждан из старых домов-памятников, а государству получать здания в пользование и восстанавливать. Безусловная утопия.

В процессе всего этого длительного разговора создалось впечатление только одно: Главное управление по государственной охране объектов культурного значения Тверской области не в силах повлиять на сложившуюся сложную ситуацию, прекрасно ее понимая. Причем сама формула работы этой госструктуры сегодня весьма прозрачна: за последние только три года приказами управления снято с государственной охраны около 60 объектов в Тверской области. На охрану не поставлено ни одного. Значит, все же работает управление, что-то делает, и эта работа в рамках закона. И, если нет серьезных законодательных инициатив, что-то менять, значит и оно, по сути, считает свою работу верной. Только вот памятников с каждым годом все меньше и меньше, а жалуемся мы по-прежнему только на закон. Ставим печати на смертных приговорах и жалуемся, что не можем иначе…

Станислав Иванченко

фото Юлии Смородовой