Поскольку мы опять оказались на Советской площади на ее пересечении с улицей Володарского (ну, по крайней мере, оказались тут те, кто следят за моим рассказом), я предлагаю сейчас прогуляться мимо памятника Михаилу Тверскому в сторону виднеющейся в далекой перспективе улицы Володарского колокольни Скорбященской церкви. Памятник князю, несмотря на недавнее появление (2008), уже успел прочно прописаться в городской среде,

и его даже полюбили, хотя надпись «Ярославовичу», безграмотная исторически, так и не изменилась, несмотря на заверения областных чиновников. (Нет, изменилась все-таки - но лишь в 2015 году).

Можно найти здесь одну историческую параллель: именно там, где сейчас стоит памятник, располагался главный въезд в «окольный город»-острог средневековой Твери и долгое время (лет двести пятьдесят как минимум), располагалась Ямская слобода. Вероятно, именно здесь въехал в покоренную Тверь в 1485 году московский великий князь Иван III. При смене политических ориентиров памятник тверскому князю можно безболезненно переименовать в памятник князю московскому. Тем более что шапку Мономаха Михаил Ярославич никогда не носил (правда, и Иван III тоже, нынешний ее вид – продукт XVI века).

Здесь мы находимся в таком месте города, который показано смотреть, во-первых, без зелени, чтобы открылись перспективы, а во-вторых, без машин. Если первое вполне возможно, то второе случается крайне редко и обычно оба эти события не совпадают. Но если все же такое совпадение удается – лучше в закатный час -  человек, обозревший эффектную панораму трехлучья, всегда будет любить Тверь, даже осознавая в полной мере все несчастья, которые ей как архитектурному и градостроительному русскому шедевру выпали.

Мы не видим сейчас соборной колокольни, но она так просится на свое место в перспективе главной оси трехлучья – Советской-Миллионной, что ее, кажется, можно своими руками туда поставить. Нет слева в перспективе Новоторжской купола и колокольни Мироносицкой церкви (1811), но синяя башенка «Тверьнефтепродукта» стоит именно на этом месте. Чуть-чуть бы меньше гонора у современного архитектора, чтобы вместо стекла и железа поставить купол со стилизованными формами ампирной архитектуры – и Тверь получила бы вновь одну из важнейших доминант. Не видна, хотя должна была по первоначальной задумке, церковь Рождества Христова: угловое здание, сменившее в 2009 году погубленный советский квартирный дом, включавший в себя два объема XVIII века, вдвое выше, чем предполагали Никитин и Штенгель. Нет и Владимирской церкви, которая должна парить над площадью своими куполами и шпилем высоченной колокольни. Только Вознесенская церковь объединяет своей спокойной вертикалью расходящиеся три главные улицы Твери.

Но даже так перспектива очень хороша. Она зримо дает понять масштаб, которым мыслили архитекторы XVIII века. Они видели город целиком, в одном охвате, как великолепную декорацию, сцену огромного театра. Если мы сейчас знаем город как собрание аморфных частей, каждая из которых в своем роде развита и имеет собственную инфраструктуру, то при Екатерине II казалось, что этого разношерстья посадов и слобод можно избежать, навязав единый замысел градоустройства, символизирующий единодержавное просвещенное правление. И это довольно долго внедрялось в практику, хотя уже в начале 1770-х годов стало ясно, что без посадов Твери не обойтись и только на правобережье город не останется. Но замысел был – и его воплощение не может не вызвать уважения у нас, нынешних. Кроме того, мы все продолжаем жить инерцией этого замысла. В Твери был создан один центр, и он остался именно там, где его задумали зодчие «архитектурной команды». Похоже, в Твери никогда не будет другой точки «притяжения», подобной этой, хотя современный город от этого очень страдает (в первую очередь, из-за транспортного коллапса в центре); страдает и малая историческая застройка центра города, которая в условиях нашего капитализма обречена.

Скорбященская улица (Володарского) – ось, на которой держится трехлучье. За Советской площадью на юг она сначала проходит когда-то элитный квартал с несколькими стильными домами в стиле ампир. Дом, стоящий на площади – стилизация под XVIII век, появившаяся в 1913-1918 гг. вместо старого дома, построенного купцом Василием Волковым, а затем выкупленного казной под Дворянское училище, а затем, когда таковое не состоялось, под Почтамт (с 1798 года).

По изначальному замыслу весь квартал должно было занимать Дворянское училище, но в результате, обстроена в XVIII веке была только западная часть квартала, где теперь стоят хрущевки. На месте их до революции располагались казармы пехотного полка, сгоревшие в 1941 году и после войны разобранные. Так элитный квартал превратился в безликий уголок советского города. А вот более поздние дворянские частные дома по Скорбященской и кое-где по соседству уцелели и напоминают собой о лучших временах.

Они составляют тут уголок города, милый сердцу провинциального дворянина XIX века – с широкой улицей, обсаженной липами, с домами «изящной архитектуры», построенными хорошими архитекторами. Дом №29 (1810-е, перестроен) украшает доска, что здесь жил Алексей Унковский,

а угловой дом того же времени на углу с улицей Рыбацкой когда-то занимал Иван Лажечников. Всё это лучшие представители тверского дворянства.

Улицу украшает отреставрированная гостиница Гальяни (1805) (№34), помнящая Пушкина и иных великих постояльцев. Публикуем здесь фото этого здания, каким оно было до реставрации - в начале 1990-х гг., таким его застали и дореволюционные открытки.

Но лично мне здесь мне больше всего нравятся заросли старой сирени и акации и великолепный дуб у флигеля по адресу Володарского №25.

Хотя я понимаю, что по улицам зелень появилась только в 1920-х гг., и в таком месте расположенный дуб не может быть особенно старым… Но он такой уместный, к счастью опекаемый и получивший, похоже, право на существование.  Вместе с липами и прочими деревьями, которые явно являются подростом довоенных посадок, они больше всего делают улицу уголком «дворянской» Твери. Не будь их, все смотрелось бы скучно и по-мещански (в худшем смысле слова). Старых деревьев во дворах в соседних переулках еще немало, они часто являются следами старых парков во дворах городских усадеб. Там, где остались дома в стиле ампир, обычно поблизости есть и старые деревья. Один такой парк - при усадьбе Ф.Н. Глинки (Желябова, 30-34) до самого недавнего времени был нашей настоящей гордостью - там оставалось более десятка старовозрастных деревьев. Теперь там все гораздо хуже...

Не так давно чудесные старовозрастные липы и вязы росли и за ампирным особнячком руки Росси на углу Симеоновской и Студенческого переулка (Студенческий пер., 17/47). Особнячок лет тридцать уже как изуродован расширенными оконными проемами и прочими прелестями позднесоветского ремонта, но хотя бы жив. На этом фото он виден за припаркованными машинами слева, а на переднем плане - то, что сменило его великолепный деревянный двухэтажный флигель в стиле модерн в начале 2000-х гг.

Деревья также не пережили новостроек в переулке, погубивших дом. Они-то было предполагали быть сохраненными, и даже угол нового дома ради старого вяза строители срезали. Но то ли дерево отказалось жить в диких условиях ямки в асфальте, то ли чья-то злая рука постаралась… Теперь только  кондиционеры висят у пня в углу скучной новой стены.

Директор Ботанического сада Тверского университета Юрий Наумцев рассказывал, что эти и прочие старые деревья на бульваре могут иметь очень конкретную историю. По крайней мере, часть из них была посажена в 1940-х гг., и сажала их одна медсестра, работавшая на Серебряной в госпитале. Каждое дерево означало одного скончавшегося в госпитале нашего раненого. Увы, и деревья оказались не вечны…

Достопримечательностью улицы Володарского служит еще боярышник «Скорбященский» возле помянутой гостиницы Гальяни, растущий тут уже сто пятьдесят лет и за отсутствием обрезки ставший деревьями.

Зато с мемориальной табличкой, что здесь был Пушкин, вышла путаница: поскольку относившееся к гостинице угловое с Гальяновой (Пушкинской) улицей пушкинского времени здание не сохранилось, то и табличка была установлена на нем еще в советское время в том духе, что «на этом месте была…». Вот здесь, на нынешнем кафе "Гальяни", это здание 1880-х гг., на месте флигеля усадьбы:

Когда же выяснилось, что сама гостиница и была и есть, новую табличку сделать пожадничали. Профиль Пушкина на "неправильной" табличке тоже "неправильный" - зеркальный.

Дело было в 1990-х, когда к Пушкину относились уже без неровного дыхания. Теперь вроде и Пушкин остался нашим всем, но и осталось все на Скорбященской по-прежнему...

© Павел Иванов

Продолжение следует...

Читать по теме

• «Genius loci». Часть IX. В современном центре
• «Genius loci». Часть VIII. Старый центр посада
• «Genius loci». Часть VII. За парадным фасадом «фасады»
• «Genius loci». Часть VI. "Слошная фасада"
• «Genius loci». Часть V. По линии фронта на маршрутке