09 Августа

2017

Гибель империи

Вот так примерно мне и хотелось назвать этот очерк. Как раз накануне выпустив пост, посвященный последствиям такого символического акта, как ликвидация тверского трамвая, я никак не ожидал, что продолжение последует с ужасающей быстротой. Рухнуло здание, которое не просто символизировало имперскую мощь, а которое было чем-то большим. Вдумайтесь. Полтора десятка сел, город Корчева, десятки деревень, лучшие пахотные и луговые земли губернии, тысячи людей, изгнанных со своих родных мест, погубленное на корню Тверское Поволжье – когда-то богатейший регион Тверского уезда в районе Городни. Это не считая тысяч заключенных, умерших в ДмитЛАГе, ВолгоЛАГе и прочих «лагах», снесенный древнейший храм Твери в Отроче монастыре  –  вот не все перечисление состава ужасающей гекатомбы, принесенной молоху «Большой Волги».

Платой за это все стал, по большому счету, только имперский размах канала имени Москвы. Наукоград Дубна возник уже позже – и он слабо связан с каналом. А тогда, в 1938-1939-м, единственным осмысленным результатом этого советского имперского проекта стала роскошная водная дорога, соединившая Москву с Волгой. По-настоящему красивая. Нет, не говорите, что «сталинский вампир», «уродский стиль», «тоталитарное г…» и прочие безумные глаголы. Во-первых, это не так, и неоклассицизм в СССР создавался людьми, умевшими строить и понимавшими, что они делают. Во-вторых, Колизей не становится объектом, назначенным к сносу из-за гибели сотен и тысяч христианских мучеников на его арене. Есть своя правда в утверждении великой красоты на таких местах. Оправданием страдания должна обязательно стать лучшая жизнь. Чтобы такая… закрыть глаза и открыть и задохнуться от радости.

Речной вокзал в Твери, как и Северный Речной вокзал в Москве – это грандиозные манифестации империи. Ничего подобного до войны более не успело быть создано. Потом, конечно, создавали. Но специфика плотин и заводов-гигантов в том, что их не видит массовый обыватель. Они для него – абстрактная картинка с газеты или экрана. Здесь – конкретный образ идеального дворца для трудящихся. Пусть у него, трудящегося, редко есть деньги на путешествие, да и времени немного. Но право, право на это у него имеется.

Это дарование права, создание иллюзии входа в будущий рай – и было главной целью строительства речных вокзалов. Отправляясь от их колонн, человек ожидал увидеть преображенную природу новой, покоренной реки, иную реальность, которой в принципе не могло быть до революции. И верилось, что когда-то весь мир изменится, все человечество будет иным, устроенным на лучших началах. Великая сказка, оптимизм юного поколения, кровью своей на полях сражений отплатившего за эту веру. Но памятник их чистой веры в светлое будущее – вот он, вокзал. Я бы сказал, это вообще памятник тому поколению – бесконечно простому и сложному одновременно. Мы не сможем это здание воспроизвести – никогда. Потому что мы не верим в то, во что они верили…

Как это было

Вокзал рухнул красиво. Именно как положено умиравшему зданию, он поскрипел, несколько раз судорожно вздохнул с хрипом, чтобы люди успели принять меры и убраться подальше от опасности. На это все у людей было несколько часов. В 23.30 7 августа произошло первое обрушение. А уже через час в сеть начали выкладывать первые ночные фотографии, на которых, правда, все равно ничего было не разглядеть.

К утру стало очень весело как после землетрясения, когда становится ясно, что все выжили. К вокзалу сбежались любопытствующие, чтобы поделиться сногсшибательной новостью, что он все-таки рухнул. Как любое событие такого масштаба (а федеральный отклик предчувствовался, что называется, с первых минут), оно привлекло тучи зрителей и комментаторов. Еще бы - рухнуло "лицо города", его символ.

Результат удался в полной мере. Сообщили новость все. Надо отдать должное Речному – он и время выбрал замечательное. Было тепло, но не жарко, не скучно стоять и смотреть. И – начало недели, но не понедельник. Так что все информагентства успели отреагировать вовремя. И как раз в дни, когда в Твери совершается символическое убийство еще одного манифеста империи – трамвая на Советской. Для полноты картины еще надо было, чтобы кувырнулся в Волгу проржавевший и испорченный халтурной безграмотной покраской от ДСК Старый Волжский мост. Вот тогда было бы вообще феерично. Убиение исторического города как оно есть. Впрочем, до финала Старого моста мы рискуем дожить в ближайшее время. Неизвестны последствия безжалостной покраски, которую головотяпы от вышеупомянутой строительной конторы с ним проделали.

Примерно около 9.30 от висевшей уже над пустотой второй ротонды (бывшего ресторана) отвалился огромный кусок стены и, разбивая в порошок стену и хрупкий декор бывшего зала ожидания, полетел вниз. Речной окутало клубами пыли, напоминая хронику про американские башни-близнецы.

Шоу было представлено как многочисленным еще толпившимся журналистам, так и китайским туристам, которые как раз катались на небольшом прогулочном катере.

Когда все стихло, к месту прибыли официальные лица.

Губернатор Игорь Руденя на место трагедии не прибыл. Его представлял заместитель Андрей Белоцерковский. Видно, что Андрей Владленович (на фото выше он справа) был потрясен и озадачен. Такого, конечно, никто не ожидал. В оправдание нынешней областной власти можно сказать, что в данном случае им что-то делать было поздно. Счетчик до катастрофы был запущен при предыдущем губернаторе Андрее Шевелеве – и несомненно в личном неприятии им центра Марата Гельмана крылись многие причины того, что здание просто оказалось брошенным. Правда, и к Гельману вопросы тоже имеются – ниже мы скажем, в чем они состоят. Но теперь едва ли возможно знать, провели бы полноценную консервацию-реставрацию Речного, если бы центр современного искусства в Речном остался. Гадать на кофейной гуще бесполезно.

Белоцерковного сопровождали начальник главного управления по государственной охране объектов культурного наследия Тверской области Михаил Смирнов и замначальника Главного управления МЧС России по Тверской области, полковник Дмитрий Корнеев. Собственно, и сказать им оставалось немного: что здание нужно будет восстановить (наверное), а пока безопасность вокруг него обеспечена, слава Богу, никто не пострадал.

Андрей Белоцерковский, вероятно, в запале, заметил, что здание построено было плохо, из непрочных материалов, потому и рухнуло. Говорил он, словно не видя, что все здание построено отнюдь не из дерева и «растворимого» кирпича, а из армированного (хотя и тонкого) бетона. Обломки этой арматуры торчали отовсюду, а обруч колонн незыблемо стоял над картиной разрушения, словно издеваясь над его словами.

Гости потоптались и уехали, а журналисты начали ждать продолжения. Оно последовало.

На 11.15 вид у здания был уже как после попадания крупного снаряда.

Но и это был еще не конец. В 11.30 рухнул второй кусок стены – тоже бывшего ресторана. Вниз полетели колонны, рамы, фрагменты пола, арматуры, и – уже кровельных стропил.

Грохот стоял – его было слышно на пол-Затверечья.

Когда рассеялась пыль...

Маяк с шпилем накренился, но пока устоял. Впрочем, теперь это уже значения не имеет: днем раньше – днем позже он обречен упасть. А не упадет – его придется обрушить.

Журналисты и зрители приготовились ждать следующего акта спектакля. Но на этот раз шоу закончилось. На 8 августа закончилось. Продолжение, конечно, последует.

И что же произошло?

А следующее. Как известно, вокзалу все время прочили страшную смерть оттого, что он стоит-де на подтопляемых территориях. Он действительно, чуть-чуть рушился снизу – мокла и отваливалась штукатурка галерей, которые… ничего не держали. Особенностью Речного является большое чисто «архитектурных излишеств», от изъятия которых зданию ничего не было бы. Нижняя аркада (стилобат) относится к таковым. Галерея рушилась, ужасая туристов. Рушились прекрасные лестницы, вызывая горечь и сострадание. Но это все не угрожало Речному вокзалу в целом, потому что колонны опирались прямо на фундаменты, а не на стилобат.

Рухнуло здание – это важно подчеркнуть – сверху. И очень хорошо видно, что именно в нем рухнуло. Это терраса летнего рестарана, та часть, которая, к сожалению, не закрывалась от атмосферных осадков, но при этом на которой стояли колонны, державшие (частично) крышу второй ротонды со шпилем-маяком. Не выдержал именно пол этой террасы. А что же с ним случилось?

Посмотрим на фотографии. Вот эта терраса как она была задумана.

На ней был устроен парапет, а далее изначально находился широченный деревянный карниз, придававший Речному благородные классические пропорции, но отмеченный еще Р. Хигером в его статье о калининском речном вокзале (Архитектура СССР, №8, 1939, с. 41-44) как непозволительная блажь архитектора. Это карниз, как и нижние аркады, не имели никакой функциональной нагрузки.

Карниз убрали в 1970-х. В тот период плоская крыша ресторана уже не использовалась. Над ней была сделана еще одна защитная кровля. Все это вместе давало возможность зданию существовать – не очень казисто, но сравнительно безопасно.

При Гельмане (или раньше, или позже? – вот еще один вопрос) произвели поразительную вещь. Эту крышу убрали, а террасу забетонировали (фото Станислава Филиппова, июль 2017 года)

То есть взяли и залили бетоном, вместе со всей старой системой водостоков. Теперь вся вода начала стекать по трубам, частью разорванным уже в первую зиму, а частью не доходившим до земли. (Фото Павла Иванова, февраль 2017 года):

Потолок нижней галереи, так называемого стилобата, начал разрушаться с ошеломляющей скоростью (фото Галины Федоровой, июль 2017 года),

Вот что, похоже, произошло. Бетонная «подушка» на полу террасы ресторана треснула. Заливка и так сильно утяжелила пол террасы и, кроме того, видимо, неправильно перераспределила сток воды. Часть воды (особенно после зимы, посмотрим вот на этот снимок Ильи Матвеева)

начиная с 2010-х годов постоянно оставалась прямо в полу террасы, в щелях. Вода замерзала, оттаивала, попадала туда при дождях. Перекрытия были сделаны на совесть, из бетона с металлом. Но такого адского режима и они, наконец, не выдержали...

И рухнули. Это фото утра 8 августа, когда обрушился еще только пол - утащив за собой колонны второй ротонды.

Наружная стена основной ротонды из-за постоянно стекавших на нее осадков и так имела высокую степень разрушения. К тому же она состояла в значительной части из огромных витражных рам. То есть несущих стен было совсем немного. Часть их рассыпались от попадания осадков сверху (фото Галины Федоровой).

Они не устояли, когда их потянули перекрытия.

Отлом перекрытий произошел так, что стена ресторана повисла над пустотой.

Ее падение стало делом нескольких часов...

 И все – теперь целостность основного объема здания нарушена. Можно сказать так: нечего было делать ресторан на открытой террасе. Не для нашего климата эта забава. А можно сказать и так: а кто допустил, что на этой террасе была по сути заложена бомба по уничтожению здания?

Еще раз: Речной вокзал был очень прочным сооружением, построенным никак не из мусора. Но у него оказалась вот такая «ахиллесова пята».

Кто виноват персонально? Надеемся, что это будет решать прокуратура. Что с этим делать? А ничего. Ждать, пока не развалится, потом аварийные части дообрушить. К сожалению, исход выглядит очевидным. Тут не Кижи, чтобы верх вывешивать, пока будут низ укреплять и перебирать.

Доигрались...

Павел Иванов. Фото Павла Иванова, Александра Дылевского, Галины Федоровой, Станислава Филиппова, Ильи Матвеева


Метки: разрушение само_сломалось чиновники

Для печати
К началу

Показать все

comments powered by Disqus